Если рассматривать планетарный масштаб, то «чемпионами» роста в 2025 году стали страны, сделавшие ставку на экспорт сырья или восстанавливающиеся после потрясений. Возглавляет список Южный Судан, где ожидается взрывной рост экономики почти на 25%. Столь внушительная цифра, однако, является скорее эффектом низкой базы: страна реанимировала работу ключевого нефтепровода, повреждение которого в прошлом году практически обнулило экспортные доходы. Восстановление логистики позволило вновь наполнить бюджет, но фундамент этого успеха остается критически хрупким. Зависимость Джубы от нефтяных котировок и транзитных путей достигает 90%, а тлеющий конфликт в соседнем Судане держит экономику страны в заложниках геополитики.
В Западном полушарии схожую динамику демонстрирует Гайана. Небольшое государство в Карибском бассейне продолжает пожинать плоды нефтяного бума. Разработка шельфовых месторождений, по оценкам экспертов, принесет казне около 2,5 миллиарда долларов уже в текущем году. При сохранении темпов добычи к 2030 году эта цифра может четырехкратно возрасти, превращая страну в значимого игрока на энергетическом рынке.
Среди развитых экономик особняком стоит Ирландия. Дублину удалось выбиться в лидеры благодаря агрессивному наращиванию экспорта фармацевтики. Местные производители форсировали поставки, стремясь опередить введение протекционистских тарифов, инициированных администрацией Трампа. Белый дом продолжает политику защиты внутреннего рынка, что вынуждает европейских партнеров искать окна возможностей до вступления ограничений в силу. Индия также сохраняет высокие темпы — на уровне 6,6%, несмотря на то что индийские товары облагаются в США пошлинами в диапазоне от 33% до 36%.
На этом фоне экономическая ситуация в нашем регионе выглядит более сбалансированной и менее волатильной, чем у «нефтяных лидеров» рейтинга. Узбекистан и соседи по Центральной Азии демонстрируют уверенный рост, который, по разным оценкам международных институтов, варьируется в пределах 5–6%. В отличие от Южного Судана, наш рост не является восстановительным скачком, а базируется на структурных реформах последних лет.
Ташкент продолжает курс на диверсификацию экономики, снижая зависимость от сырьевого экспорта в пользу продукции с добавленной стоимостью. Если глобальные лидеры роста полагаются исключительно на нефть, то узбекская модель в 2025 году поддерживается за счет активного развития промышленного сектора, строительства и сферы услуг. Значимую роль играет и переориентация логистических цепочек. Узбекистан все активнее интегрируется в новые транспортные коридоры, соединяющие Китай и Европу, что позволяет сохранять торговую активность даже в условиях глобальной нестабильности. Кроме того, высокие мировые цены на золото и медь — ключевые экспортные позиции нашей страны — создают необходимую подушку безопасности для бюджета.
Тем не менее, регион не изолирован от мировых штормов. Торговые войны, инициированные Вашингтоном, косвенно влияют и на нас через цепочки поставок основных торговых партнеров. Однако внутренняя политика, направленная на либерализацию рынка и привлечение инвестиций, позволяет Узбекистану оставаться «тихой гаванью» с предсказуемым экономическим климатом, выгодно отличаясь от стран, где ВВП зависит от целостности одной единственной трубы.
2025 год четко разделил быстрорастущие экономики на две категории: те, кто растет за счет удачной конъюнктуры на сырьевом рынке, и те, кто, подобно Узбекистану, строит фундамент за счет планомерной модернизации.
В 2025 году доля цифровой экономики и услуг в структуре ВВП Узбекистана впервые вплотную приблизилась к показателям аграрного сектора, что знаменует исторический переход страны от аграрно-индустриальной к индустриально-сервисной модели развития.
