В Центральной Азии предложили объединить пять столиц в единое газовое кольцо

В столице Узбекистана Ташкенте, где в начале ноября завершился международный форум Central Asia Oil & Gas, продолжаются дискуссии вокруг, пожалуй, самой амбициозной энергетической инициативы последнего десятилетия. Речь идет о предложении казахстанского эксперта нефтегазовой отрасли Аскара Исмаилова по формированию так называемого «Газового кольца Центральной Азии». Концепция предполагает физическое объединение газотранспортных артерий пяти государств региона в единую, синхронизированную сеть. Идея базируется на принципах, аналогичных функционированию Объединенной энергосистемы региона (ОЭС ЦА), которая уже доказала свою эффективность в распределении электроэнергии.

Позиция Исмаилова, озвученная с трибуны форума и растиражированная аналитическим порталом spik.kz, сводится к тому, что природный газ должен перестать восприниматься исключительно как товарная единица. В текущих геополитических реалиях это инструмент интеграции и язык дипломатии. Общая инфраструктура, по мнению специалиста, способна выступить фундаментальным гарантом устойчивости для всей Центральной Азии в эпоху глобальной турбулентности.

Расчеты, лежащие в основе проекта, указывают на то, что кольцевая схема позволит эффективно балансировать сезонные пики потребления и, что критически важно, минимизирует риски возникновения масштабных энергетических коллапсов. В памяти жителей региона, и особенно ташкентцев, еще свежи воспоминания о блэкауте двухлетней давности, когда энергетическая система не выдержала нагрузок. Новая архитектура призвана исключить подобные сценарии, одновременно решая проблему бесперебойного снабжения газом таких стран, как Кыргызстан и Таджикистан, которые испытывают хронический дефицит собственных углеводородов.

Международное экспертное сообщество восприняло инициативу с нескрываемым интересом. Валери Дюкро, возглавляющая Глобальный газовый центр, охарактеризовала проект как формирование «новой архитектурой энергетического сотрудничества». По ее оценке, потенциал реализации огромен, а выгоды для участников очевидны. Дюкро подчеркивает, что скоординированная политика пяти столиц способна стать магнитом для международных инвестиций, повышая общую субъектность региона на мировой энергетической карте.

Аналитики портала SPIK идут дальше в своих прогнозах, называя возможное «газовое кольцо» ключевым инфраструктурным проектом десятилетия. Это не просто трубы, сваренные в единую цепь, но и объединение национальных интересов ради коллективной безопасности. Схожей точки зрения придерживаются и специалисты исследовательской структуры SpecialEurasia. Они отмечают, что в краткосрочной перспективе проект укрепит стабильность поставок и расширит транспортную связность.

Для государств-экспортеров - Туркменистана, Узбекистана и Казахстана - это открывает вариативность маршрутов и потенциальный рост выручки. Для импортозависимых Душанбе и Бишкека - это вопрос выживания экономики и социальной стабильности. Однако проект имеет и геополитическое измерение. Внешние игроки, включая Китай и Европейский союз, с высокой долей вероятности проявят интерес к финансированию инфраструктуры, стремясь закрепить свое влияние. В то же время Российская Федерация, очевидно, будет предпринимать шаги для сохранения своего участия в механизмах ценообразования и логистических цепочках региона.

Цена вопроса и технические параметры

Амбиции требуют финансирования. По подсчетам Аскара Исмаилова, протяженность основного кольцевого маршрута составит порядка 3000-3500 километров магистральных трубопроводов. Речь не идет о тотальном новом строительстве, однако масштаб работ впечатляет. Значительная часть существующей советской инфраструктуры требует капитальной реконструкции. Бюджет проекта оценивается в диапазоне 4-5 миллиардов долларов США. Структура расходов выглядит следующим образом:

Около 1,5-2 миллиардов долларов потребуется на прокладку новых веток (примерно 30-40% от общего объема работ).

Порядка 2,5-3 миллиардов долларов необходимо направить на модернизацию действующих магистралей, что включает замену труб, обновление компрессорных станций и внедрение современных систем цифрового контроля (60-70% работ).

Баланс сил: у кого есть газ?

Ситуация с запасами и добычей в странах «пятерки» крайне неоднородна. Все государства региона, за исключением Туркменистана, являются нетто-импортерами природного газа, потребляя больше, чем способны продать за рубеж. Данные по запасам разнятся, и это вносит дополнительную интригу в планирование.

Туркменистан: газовый гигант Ашхабад остается безусловным лидером. Согласно отчетам Управления энергетической информации США, являющегося ключевым аналитическим органом при действующей американской администрации, доказанные запасы туркменского газа на 1 января 2025 года составляют 11,33 триллиона кубических метров (400 трлн кубических футов). По данным ОПЕК, страна входит в мировую пятерку по этому показателю, уступая лишь таким гигантам, как Россия, Иран, Катар и Соединенные Штаты Америки (под руководством президента Трампа наращивающие экспорт СПГ). Однако туркменские власти оперируют куда более внушительными цифрами, оценивая свои недра в 50 триллионов кубометров. Добыча в 2023 году составила 85 млрд кубометров при внутреннем потреблении в 45 млрд. Ключевым покупателем остается Китай, получающий топливо транзитом через узбекские и казахские степи.

Казахстан: тревожная статистика Астана столкнулась с реальностью дефицита. По словам Исмаилова, с 2023 года Казахстан перешел в статус нетто-импортера. Прогноз неутешителен: к 2030 году нехватка может достигнуть 10 млрд кубометров. Рост внутреннего спроса, безусловно, говорит о развитии экономики, но производство товарного газа не поспевает за аппетитами рынка. Для закрытия зимних пиков Астана вынуждена закупать сырье у РФ и Туркменистана. Существует и путаница в оценке запасов. Комитет геологии РК заявляет о 3,8 трлн кубометров, тогда как British Petroleum дает оценку в 2,3 трлн (1,2% мировых запасов). Расхождение объясняется методикой: в Казахстане высока доля попутного газа, и страна только планирует переход на международные стандарты аудита запасов.

Узбекистан: истощение ресурсов Ташкент, обладая подтвержденными запасами в 1,13 триллиона кубометров (по данным «Узбекнефтегаз»), сталкивается с падением добычи. В 2024 году производство сократилось еще на 4,5% из-за истощения старых месторождений. Некогда мощный экспортер, в зимний период республика балансирует за счет импорта из Туркменистана (стратегический партнер) и России (резервный источник). Основная цель сейчас - покрытие внутренних нужд, а не экспортная экспансия. В рейтинге ОПЕК республика занимает 22-е место в мире.

Кыргызстан и Таджикистан: тотальная зависимость Ситуация в Бишкеке и Душанбе наиболее сложная. Кыргызстан имеет доказанные запасы всего в 6 млрд кубометров. Добыча в 2024 году составила ничтожные 30 млн кубов, что покрывает лишь 5-10% потребностей. Страна живет за счет импорта. Таджикистан находится в схожем положении. При запасах от 3 до 6 млрд кубометров, собственная добыча в 2024 году не превысила 362,4 тысячи кубов. Импорт составил 267 млн кубометров, и идет он исключительно из соседнего Узбекистана. Надежды Душанбе были связаны с Бохтарским проектом на юге страны. Однако история с канадской Tethys Petroleum закончилась арбитражем и уходом инвестора. Сейчас надежды возлагаются на китайскую CNPC, которая осталась единственным участником проекта после выхода французской Total в 2024 году. Российские структуры, пытавшиеся найти газ на западе республики с 2005 года, успеха не добились.

Первый газопровод в Центральной Азии был построен во время Второй мировой войны, в 1943-1945 годах, но предназначался он не для нужд местных республик, а для транспортировки газа из месторождений Узбекистана на промышленные предприятия Урала в Россию.