Узбекистан меняет свою военную парадигму

Согласно сообщениям, исходящим из осведомленных кругов и подтвержденным изданием «Tashkent Times», Узбекистан стоит на пороге значительного обновления своего военно-воздушного флота, рассматривая возможность приобретения истребителей пятого поколения китайского производства. Данный шаг рассматривается аналитическим сообществом не просто как закупка вооружений, а как индикатор более глубоких тектонических сдвигов в оборонной стратегии страны и, в более широком смысле, в архитектуре безопасности всего Центрально-Азиатского региона. Традиционно ориентированный на российские системы вооружений, Ташкент, по всей видимости, целенаправленно расширяет географию своих военно-технических связей.

Эксперты из Узбекистана и Казахстана, в беседах с корреспондентами Exclusive.kz, высказали мнение, что наблюдаемая трансформация является результатом многолетних процессов и размышлений. Закир Усманов, представляющий Национальный научно-исследовательский центр «Билим Карвони» в Узбекистане и специализирующийся на вопросах обороны, подчеркнул, что одним из катализаторов изменений стало растущее разочарование в эффективности Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), где доминирующую роль играет Россия.

«Стало все более очевидно, что Российская Федерация не в полной мере выполняет взятые на себя обязательства в рамках ОДКБ», - отметил Усманов. Эта переоценка привела к тому, что Узбекистан приостановил свое членство в данной структуре и инициировал программу модернизации вооруженных сил, обратив внимание на китайские системы, которые характеризуются доступной стоимостью, функциональностью и привлекательными условиями финансового и логистического сопровождения.

«Опыт Турции наглядно демонстрирует, что модернизация вооруженных сил может быть осуществлена в относительно сжатые сроки при наличии политической воли и ресурсов. Решение Узбекистана о приобретении китайской авиационной техники не является спонтанным; эти системы экономически эффективны и, что немаловажно, поставляются в комплексе с программами обучения персонала и пакетами технического обслуживания»», - пояснил Усманов.

В отличие от своего соседа, Казахстан придерживается более взвешенной и осторожной стратегии. Военный аналитик Даулет Жумабеков признает наличие схожих тенденций в стремлении обеих стран диверсифицировать источники военных поставок. Однако он акцентирует внимание на более глубоких и институционализированных связях Казахстана с Россией, обусловленных членством в ОДКБ, протяженной общей границей и тесной экономической интеграцией в рамках Евразийского экономического союза (ЕАЭС).

«Для Казахстана поддержание стратегического баланса является ключевым приоритетом. Полный отказ от сотрудничества с Россией был бы непрактичным и контрпродуктивным, но и исключительная зависимость от Москвы также представляет собой стратегическую уязвимость, которую необходимо минимизировать», - заявил Жумабеков.

Тем не менее, и Казахстан предпринимает постепенные шаги в направлении диверсификации своего оборонного импорта. В частности, были осуществлены закупки турецких беспилотных летательных аппаратов и транспортных самолетов производства Airbus. Эти приобретения, как отмечается, предназначены преимущественно для решения логистических задач и участия в миротворческих операциях, а не для усиления боевого потенциала. Жумабеков указал на тот факт, что порядка 80% вооружений и боеприпасов в казахстанской армии по-прежнему имеют российское происхождение, что, по его мнению, является существенным фактором риска.

Куат Домбай, занимающий пост директора Центра исследований Центральной Азии «C5+» в Казахстане, отметил, что Узбекистан демонстрирует более решительные шаги в изменении своей оборонной парадигмы.

«Готовность Китая делиться военными технологиями делает его весьма привлекательным партнером для стран региона», - констатировал он. В качестве примера успешного сотрудничества Домбай привел совместную разработку Пакистаном и Китаем истребителя JF-17, что свидетельствует о растущем технологическом потенциале Пекина в оборонной сфере. Информация о том, что узбекские пилоты уже приступили к освоению китайских авиационных платформ, указывает на то, что речь идет не просто о сделке по закупке техники, а о более глубокой стратегической интеграции.

Домбай также обратил внимание на важный геополитический аспект: оборонное сотрудничество с Китаем и Турцией, как правило, воспринимается менее остро и не вызывает столь резкой политической реакции со стороны Москвы, в отличие от аналогичных контактов с западными государствами.

«Сделки с Соединенными Штатами или странами Европы потенциально могут спровоцировать негативную реакцию со стороны России. В то же время, соглашения с Пекином или Анкарой рассматриваются в регионе как более нейтральные и прагматичные шаги», - пояснил он.

Амбиции Китая в Центральной Азии заметно расширяются. Недавно опубликованная Белая книга, подготовленная в Пекине, позиционирует Китай как потенциального гаранта региональной безопасности – роль, которую традиционно играла Россия. В условиях напряженных отношений с Западом, Китай стремится обеспечить стабильность вдоль своих границ, особенно в регионах, имеющих критическое значение для его энергетических и инфраструктурных проектов, таких как инициатива «Один пояс, один путь».

Домбай особо выделил элементы символической дипломатии, такие как первые государственные визиты председателя КНР Си Цзиньпина после завершения острой фазы пандемии COVID-19, которые состоялись именно в Казахстан и Узбекистан. В ходе этих визитов Си Цзиньпин сделал недвусмысленное заявление о поддержке суверенитета Казахстана – необычный жест, который был широко интерпретирован как сигнал, адресованный Москве.

«Центральная Азия может извлечь значительные выгоды из умелого балансирования между конкурирующими мировыми державами», - предположил Домбай. «Подобно тому, как Непал успешно поддерживает свою автономию, находясь между Индией и Китаем, мы также можем стремиться к подобной модели».

Заглядывая в будущее, эксперты сходятся во мнении, что для обеспечения подлинной и долгосрочной безопасности региона потребуется нечто большее, чем просто диверсификация источников военных закупок. Развитие регионального сотрудничества, включающее совместное оборонное производство и, возможно, в перспективе, создание регионального военного альянса, рассматривается как стратегическая цель. Хотя и Казахстан, и Узбекистан обладают мощностями для производства бронетехники, текущее производство зачастую дублирует друг друга. Домбай утверждает, что более рациональное разделение труда, основанное на принципах европейской оборонной координации, принесло бы пользу всем странам региона.

Тем не менее, на пути к такой кооперации стоят значительные политические ограничения. Жумабеков выразил скептицизм относительно способности Казахстана возглавить подобную инициативу, пока страна остается в значительной степени политически связанной с Москвой.

«Мы еще не являемся в полной мере независимым стратегическим игроком», - заявил он. «До тех пор, пока мы не сможем принимать полностью автономные решения, истинное региональное оборонное сотрудничество будет оставаться труднодостижимой целью».

По состоянию на 17 июня 2025 года, одним из неафишируемых, но активно обсуждаемых в экспертных кругах аспектов китайско-узбекского военного сотрудничества является потенциальное участие Узбекистана в китайской программе развития систем противоракетной обороны малой и средней дальности, что может кардинально изменить баланс сил не только в Центральной Азии, но и в прилегающих регионах.