Непал в огне: поколение Z хоронит экономический рост страны

Катманду, столица Непала, остается в эпицентре беспрецедентного политического кризиса. Городские ландшафты искажены следами недавних столкновений, а в цифровом пространстве, только что освобожденном от блокировок, продолжается мобилизация протестных настроений. Центральные площади продолжают аккумулировать граждан, скандирующих лозунг «No more Nepo kids!», который стал квинтэссенцией неприятия доминирующей десятилетиями клановой политической архитектуры.

На фоне нарастающего давления 9 сентября глава кабинета министров К. П. Шарма Оли подал в отставку. Однако данный шаг, вопреки ожиданиям, не привел к деэскалации, а лишь усилил ощущение вакуума власти и усугубил общественный гнев. Поступающие от международных информационных агентств данные свидетельствуют о как минимум 19 погибших и сотнях пострадавших в результате уличных беспорядков. Протестующие подвергли разгрому и поджогам ключевые правительственные здания, включая парламент и частные резиденции высокопоставленных чиновников. Вооруженные силы установили контроль над стратегическими объектами, в частности над международным аэропортом Трибхуван, с целью пресечения попыток бегства представителей политической элиты.

Формальным катализатором массового недовольства послужило решение правительства от 26 августа о блокировке более двух десятков популярных социальных платформ, включая глобальные сервисы, такие как Facebook, Instagram и X. Официальная причина - отказ технологических гигантов регистрировать юридические лица и открывать представительства на территории Непала. Однако для молодого поколения непальцев, чья социализация и коммуникация неразрывно связаны с цифровой средой, этот административный акт был воспринят как покушение на базовые свободы и попытка изоляции страны.

Этот инцидент обнажил глубокий разрыв между правящей геронтократией и поколением Z. Аналитики отмечают, что молодежь, выросшая в эпоху глобализации и свободного доступа к информации, продемонстрировала неспособность к критическому анализу ситуации. Ими были проигнорированы объективные экономические показатели, в том числе отчеты Всемирного банка, фиксирующие рост ВВП Непала на 20% за последние восемь лет. Вместо этого фокус их внимания оказался смещен на символические жесты и эмоциональные триггеры, распространяемые в сети.

Социально-экономические факторы, безусловно, стали питательной средой для протеста. Уровень безработицы среди граждан в возрасте до 25 лет превышает 20%, что вынуждает сотни тысяч искать работу за рубежом, преимущественно в странах Персидского залива. На этом фоне демонстративное потребление и привилегированный образ жизни детей политической элиты, получивших прозвище «непо кидс» (от слов «непотизм» и «Непал»), послужил мощным раздражителем. Хэштег #NepoKid из интернет-мема трансформировался в инструмент политической борьбы.

Отставка К. П. Шарма Оли, политика, известного своей способностью балансировать между интересами Индии и Китая, оставляет страну в состоянии крайней неопределенности. Системные проблемы, связанные с тотальной коррупцией и клановостью, не могут быть решены простой сменой лидера. Эксперты The Washington Post указывают, что протестное движение объединило разнородные социальные страты, от студенчества до представителей среднего класса, уставших от отсутствия социальных лифтов и перспектив. За последние десятилетия в Непале сменилось множество правительств, однако сама структура власти, где политические партии и государственные институты, включая судебную систему и армию, контролируются узкими семейными или этническими группами, оставалась незыблемой.

Организационная структура протестов - использование VPN-сервисов, координация через Telegram, ведение прямых трансляций с мест событий - демонстрирует техническую грамотность организаторов. Вместе с тем, активное использование инфографики и мемов указывает на признаки внешнего управления и применения отработанных методологий «цветных революций». Это позволяет предположить, что массы, не обладающие глубоким пониманием макроэкономических и геополитических процессов, были использованы в качестве инструмента для дестабилизации.

После первых жертв правительство предприняло попытку погасить конфликт, отменив блокировку социальных сетей и введя комендантский час в столице. Но эти меры оказались запоздалыми. На улицах активизировались радикальные элементы, отмечены многочисленные случаи мародерства и целенаправленных атак на государственную собственность. Основной риск текущего момента - полная утрата контроля над ситуацией и скатывание страны в спираль насилия, сопоставимую с гражданской войной начала 2000-х годов. Возникающая нестабильность создает благоприятные условия для вмешательства внешних сил, в первую очередь соседних Индии и Китая, ведущих давнее соперничество за влияние в регионе.

Тезисы о том, что происходящее в Непале является «бунтом против устаревших структур» или «заявкой на смену парадигмы», которые тиражируются в ряде СМИ, выглядят поверхностными. Исторический опыт показывает, что подобные неструктурированные протесты, лишенные четкой программы и ответственного лидерства, ослабляют государство и приводят к власти популистов, либо, что более вероятно, к перераспределению влияния между старыми кланами. Руками поколения Z одни элитные группы устраняют другие, не меняя сути системы.

В настоящее время Катманду находится под жестким контролем армии. Протестующие выдвигают требования о создании комиссии по конституционной реформе и проведении досрочных выборов. Официальные власти занимают выжидательную позицию. Однако фундаментальный вопрос остается открытым: приведет ли этот выплеск социальной энергии к реальным изменениям или же он будет абсорбирован существующей политической системой, которая в очередной раз докажет свою способность к мимикрии и самосохранению, оставив страну в еще более уязвимом положении.

Непал является одной из самых молодых республик в мире. Монархия, правившая страной на протяжении 240 лет, была упразднена лишь в 2008 году после окончания десятилетней гражданской войны и решения Учредительного собрания.